Всем, кто ищет Потерянный Рай, посвящается...
Часть 1. "Ритуал"
Вечный покой сердце вряд ли обрадует,
Вечный покой - для седых пирамид,
А для звезды, что сорвалась и падает,
Есть только миг, ослепительный миг...
Л.Дербенев,
песня из к/ф "Земля Санникова"
Тридцать спиц сходятся в одной ступице.
Лао Цзы "Дао дэ цзин"
ЗА СОРОК ДНЕЙ...
Внезапно помещение заполнилось тревожным гулом.
Растворились тяжелые, окованные золотом двери, пропуская троих мужчин и женщину.
Гул нарастал.
Молодая жрица в темно-синей одежде шла чуть впереди своих спутников. На златовласой голове ее переливалась драгоценностями корона в виде крыльев сокола.
Мужчины из сопровождения жрицы относились к разным сословиям. В первом угадывался вельможа -- и по одежде, и по уверенной походке. Второй, бедра которого прикрывал простой передник из белого гофрированного полотна, был рожден в семье простолюдинов, и лишь благодаря своим способностям добился положения жреца в храме Бену. Понять происхождение третьего человека -- окутанного темными одеждами, в капюшоне, опущенном на лицо -- было невозможно.
При появлении этой четверки стража почтительно склонила головы.
Со стен на вошедших взирал каменный бык.
Она видела себя со стороны и стала той самой жрицей, едва красавица в синем убранстве миновала барельеф быка...
Она знала, что так не бывает, и все же так было.
Уста невидимых священнослужителей возносили молитвы богам Нетеру. Колонны храма уходили ввысь.
В центре зала находился большой водоем. Черным было небо, гневливым.
Все пятьсот сорок дверей захлопнулись, отрезая пути назад. Отныне выхода не стало, всё замкнулось в храме.
Жрица вскинула руки, и вслед за нею это сделали все служители святилища Бену, видимые или прячущиеся в темноте за колоннами.
-- Воспоем рождение Пятого Солнца! -- крикнула
она звучным голосом, и эхо вознеслось в темноту.
Колонны вздрогнули. С невидимого дна послышались раскаты дальнего грома. Вода в бассейне засветилась.
-- О, брат мой! О, великие боги! Дайте мне сил! -- продолжала кричать женщина, пока смыкались вереницы людей, хватающих друг друга за руки.
И вновь
она видела себя со стороны. Двухмерность восприятия нисколько не удивляла
ее теперь. Она знала, что надо делать, и знание наполняло силами.
"Вельможа", "черный незнакомец" и "жрец-в-белом" встали вокруг
нее.
Грохот приближался. Хор молящихся умолк. Гигантские колонны покрылись трещинами, осколки камней и облицовка полетели в бассейн. Все, кроме жрицы и ее спутников, пали в ужасе ничком на плиты пола.
Женщина прыгнула в воду, стараясь не смотреть в слепящую светом глубину. Легкая одежда подобно темно-синим крыльям распласталась на поверхности.
Вода засияла еще жарче, вспенилась, выпуская на волю нечто неведомое. И, распахнув крылья, из пучины стрелой вылетела огромная птица.
И тут все опрокинулось, ярко запылало освобожденное солнце. Черное небо осталось внизу. А птица запела.
Тогда жрица поняла, что еще слишком рано, что никто из них не готов к тому, чему суждено сбыться.
-- Не надо! -- закричала несчастная, судорожно хватаясь за бортик бассейна в попытке выбраться из воды и понимая, что все кончено.
Она видела себя со стороны.
Она существовала одновременно в двух местах, но единое отчаянье владело
ею в обеих ипостасях.
Локоны солнца обратились безжалостными протуберанцами, и волна огня захлестнула птицу. Черный прах посыпался вниз, в черную воду.
Женщина знала, что собрать нужно все до последней частички. И тогда, только тогда...
-- Ох, нет! -- вырвалось у
нее, когда пространство вскрылось огненными порталами и выпустило саламандр, готовых растащить пепел сожженной птицы.
...Собрать все до последней частички, и тогда...
-- Назад! -- крикнула жрица, пытаясь задержать хотя бы одну ящерицу.
На помощь
ей ринулся "черный незнакомец".
Она посмотрела в темное пятно на месте его лица, полускрытого капюшоном, напрасно желая отыскать взгляд:
-- Помоги мне, Ал-Анпа! -- шепнули ее губы. -- Время -- назад!..
Он покачал головой. В руках его извивалась огненная саламандра, кусаясь и обжигая незащищенную плоть.
А с небес падал черный снег...
* * *
-- О, боже! -- подскочила полуослепленная Рената. -- Не прикасайтесь ко мне!
Перед ее глазами все плыло и мерцало. Ладонь упиралась в мокрую от слез диванную подушку, волосы хранили запах вельветовой наволочки: в чужом доме запахи всегда воспринимаются острее. Распухшие веки казались Ренате тяжелыми, будто на них положили мертвецкие пятаки.
Кто-то приблизился к ней. Смутный, черный силуэт. Девушка вжалась в спинку дивана.
-- Кто вы?! -- взвизгнула она, и тут наконец пелена упала с ее глаз.
-- Т-ш-ш-ш!
Она узнала отцовского телохранителя.
-- Не надо кричать... -- он склонился над нею. -- Это я.
читать дальше -- Саша?.. -- девушка немного успокоилась и начала озираться. -- Я что -- спала?!
Реальность вернулась, а вместе с нею -- страх с иным привкусом, нежели испытывала Рената (или не Рената?) во сне. Тревога, еще не до конца осознанная, скрутилась холодным тяжелым клубком где-то у сердца. Что было? Что случилось до сна?..
У закрытого окна, одним коленом опершись на тумбочку, стояла Даша и смотрела вниз. Короткие, цвета красного дерева, волосы, джинсы в обтяжку, спортивная ветровка -- недаром широкоплечую и узкобедрую Дарью частенько принимали за парня.
Артур методично рассовывал по карманам запасные обоймы.
-- Это они, -- увидев кого-то внизу, возле дома, бросила через плечо Дарья. -- Вам пора идти, Саня.
По их договоренности, Артур в случае чего должен был прикрывать Дарью, Дарья -- непосредственно свою подопечную. Если что... Никогда еще эти условия не были актуальны для них, официально оберегавших носимые хозяйкой драгоценности. Так решил осторожный Сокольников, нанимая секьюрити для единственной дочери. Сегодняшний день расставил точки над i. Сегодня Даша и Артур сделались телохранителями Ренаты в полном смысле этого слова.
-- Кто -- они?! -- Рената коснулась лба и ощутила, что налипшие на лицо волосы промокли от ледяного пота.
Снова материализовавшись в комнате с ее джинсовой курткой в руках, Саша начал одевать обессилевшую от страха и непонимания подопечную. Проще было бы второпях нарядить набитую ватой куклу: Рената даже не догадалась помочь ему. Взгляд ее мимоходом скользнул по застекленным книжным стеллажам. Книг было очень много. На средней полке стояла фотография пожилой женщины. "Может быть, Сашина мама? Или старшая сестра?.. Да о чем я думаю, господи?! Это как паралич! "
Артур и Дарья выскочили в коридор и заняли места по обе стороны от входной двери.
-- Вставайте, Рената!
-- Быстрей же, вы! -- полушепотом выкрикнула Дарья, напрягая связки, чтобы ее услышали на другом конце длинного коридора.
Осознав тщетность уговоров, отцовский телохранитель подхватил Ренату под мышки, поставил на ноги и, поддерживая, повлек к дверям. Период паники сменился у нее тупым безразличием ко всему, что происходило вокруг. Если утопающий перестает бороться за свою жизнь, он тянет ко дну и своего спасителя... И это с нею уже когда-то... когда-то...
-- Да скорее! -- рявкнул на Ренату Артур и, чуть помягче, прибавил для Саши: -- Уходите, мы задержим, сколько сможем...
-- Мы наверху, -- предупредил телохранителей Саша, засунул пистолет за ремень брюк, под пиджак, и крепко стиснул руку подопечной.
Рената смотрела в пол, моля всех богов только об одном: поскорее проснуться. Паркет, как отметилось в заторможенном сознании, был старый, потемневший, где-то потертый, где-то поцарапанный, некоторые дощечки запали. Нет, во сне не бывает стольких подробностей...
Уже в дверях, ведомая Сашей, Рената вдруг испытала что-то, сравнимое с ударом электротока. Она вскинула глаза на своего телохранителя, Артура. И снова этот непонятный взгляд -- поверх ее головы. Будто Артур высматривал нечто, зависшее над ее макушкой... Жуткий взгляд, скользящий, но пристальный... И такой знакомый...
...Но Саша выдернул ее вслед за собой из квартиры.
Все звуки в подъезде отчетливо разносились эхом. Вот полукруглое оконце на площадке. На улице быстро темнеет... Эта мерзкая грязно-желтая плитка на полу -- школьная казенщина. Такое разве приснится? Очередность, логичность... Нет, это явь!
Внизу послышались торопливые шаги нескольких человек.
Саша схватил Ренату на руки и бесшумно преодолел с нею несколько пролетов вверх. Дальше -- чердак и слуховые окна, ведущие на крышу...
И тут в подъезде послышалась стрельба.
-- Стойте здесь, -- Саша указал место в нише под металлической лесенкой, ведущей на чердак. Рената прижалась к известке стены. В голове почему-то закрутилась песенка из веселого мультика про пиратов:
Пятнадцать человек на сундук мертвеца!..
Поднявшись по лесенке, охранник осмотрел закрытый люк -- замок было не сломать, но петли проржавели. Молодой человек ударил крышку ладонями, одна из петель не выдержала и сломалась. Повторная попытка увенчалась успехом -- люк открылся.
Телохранитель по-кошачьи бесшумно спрыгнул на площадку и выпрямился перед Ренатой. Она заворожено смотрела на него из своего убежища, в голове продолжалась катавасия: "Йо-хо-хо! И бутылка рому!". А внизу все еще стреляли.
-- Ну! -- Саша вытянул Ренату из ниши. -- Скорее наверх!
Рената забралась по лестнице как ужаленная.
Пей -- и дьявол
Тебя доведет до конца...
Она вползла на чердак. Острый шлак, смешанный с высохшим голубиным пометом и пухом, впивался ей в коленки. А сзади ее теснил телохранитель, который, запрыгнув следом, задвигал крышку люка на место.
-- Что дальше-то? -- спросила девушка, наблюдая, как Саша волочит по полу бетонный блок.
Вместо ответа охранник захлопнул люк и взгромоздил поверх него плиту.
-- Надо позвонить папе! -- наконец-то догадалась Рената. -- Он быстро разберется, что здесь проис...
Саша, уже было двинувшийся вперед, резко остановился и с сомнением во взгляде посмотрел на нее.
-- Что? -- не поняла девушка.
-- Вы себя нормально чувствуете?
-- Так что?! -- уже настойчивей и громче повторила она, ощущая в его взгляде что-то нехорошее.
-- Идем! -- сказал телохранитель и продолжил путь, пригибаясь, чтобы не стукнуться головой о низкую крышу чердака.
-- Куда мы?! -- запыхавшись, но догнав наконец своего спутника, спросила девушка.
-- Здесь второй выход.
Когда Саша спрыгнул вниз, на него бросился взбежавший по ступенькам крупный бритоголовый парень в черной "кожанке". "Что им от нас нужно?!" -- мысленно вскрикнула Рената.
Движения телохранителя были коротки, точны и скупы: бросок, а затем быстрый уверенный удар кулаком в "адамово яблоко". Отчетливо что-то хрустнуло. Нападавший безвольно вытянулся на грязно-желтой плитке.
Рената спустилась и, не сводя глаз с лежащего поперек площадки бритоголового, осторожно его перешагнула.
Телохранитель подтолкнул подопечную в сторону незатейливого витража.
-- Нам нужно назад, -- объяснил он.
-- Куда? Я не пойду, там стреляли...
Саша красноречиво поглядел на распростертое тело "братка" и отворил окошко, вмонтированное в аляповатый витраж.
-- Да что случилось? САША?!!
-- На вас охотятся, -- коротко бросил он и подтолкнул Ренату к распахнутому окну.
Та уперлась что было сил:
-- Я высоты боюсь! Не полезу!
-- Оставайтесь, -- спокойно сказал Саша, пожимая плечами и перешагивая через порожек на узкий балкончик, больше похожий на карниз.
Рената шумно выдохнула, сжала кулаки, и, прижимаясь к стене, молча последовала за ним.
Беглецы продвигались медленно, по карнизам, через балконы разных этажей, и, несмотря на ужас, девушка не отставала от своего спасителя ни на метр. Наконец, держа пистолет наизготовку, Саша осторожно заглянул в собственную квартиру. Внутри было темно и тихо. Телохранитель распахнул окно и прыгнул. Мгновение спустя послышался выстрел.
Рената вздрогнула и едва не оступилась. Если с Сашей что-то случилось, не жить и ей.
И тут она с облегчением услышала его голос.
-- Быстро! -- приказал телохранитель. -- Больше никого...
Он ухватил подопечную за шиворот и затянул внутрь, а затем щелкнул выключателем настольной лампы.
На пороге комнаты в неестественной позе лежал еще один бритоголовый в кожаной куртке. На лбу его темнело небольшое пятно...
-- Уезжать вам нужно из города, вот что, Рената Александровна, -- Саша усадил полубесчувственную спутницу на диван -- тот самый, где она проснулась всего каких-нибудь четверть часа назад. -- Посидите пока здесь.
-- А вы куда?! -- проскулила она.
-- Сейчас вернусь.
Рената огляделась вокруг. Почти вся мебель в комнате перевернута, книги сброшены с полок, вытряхнутые с этажерки CD-диски валяются вперемежку с коробками и конвертами, в которые они были упакованы до вторжения незнакомцев. Здесь явно что-то искали. Деньги? Да откуда у человека с Сашиной профессией такие деньги, чтобы ими было можно заинтересовать криминалитет?
Она поймала себя на том, что уже начала свыкаться с соседством трупа, а в голове тем временем все потихоньку становится на свои места.
...О, господи! Ведь Рената потеряла сознание неспроста, а следствием был тот сон про загадочный ритуал... Несколько часов назад ей сказали (Саша и сказал), что Александр Сокольников, ее отец, убит. Видимо, телохранители привезли подопечную в дом Саши, когда она была в обмороке. Рената от глубокого потрясения не помнила ничего, несколько часов просто выпали из ее жизни...
-- Саша! -- вскрикнула она и бросилась в коридор.
А там снова оцепенела.
У двери в соседнюю комнату лежали Дарья и Артур. Вероятно, они отстреливались до последнего: весь коридор заляпан кровью, на обоях -- длинный кровавый след. След Дарьиных пальцев. И Рената ясно представила себе, как, умирая, та съезжала по стене...
...Саша стоит на коленях перед трупом телохранительницы и будто целует ее в губы. Но нет, нет. Рената различила, что он что-то шепчет. И еще (померещилось?): воздух над лицом погибшей словно плавится, как марево над землей в знойный летний день. А может быть, все же не погибшей? Может, охранник намерен оказать Даше первую помощь?..
Рената бросилась к ним:
-- Дашенька! Она жива, Саша?
Он поднял голову и посмотрел сквозь Ренату, и она поняла, что нет. Не жива. А если... У Сокольниковых не было принято разговаривать с обслугой о личной жизни, кроме того, Дарья и сама, еще со школы, отличалась большой скрытностью. Ведь может оказаться так, что телохранитель отца и телохранительница Ренаты любили друг друга?
-- Уйдите в ванную! -- хрипловато потребовал Саша. -- Умойтесь, напейтесь! Не мешайте мне!
Девушка беспрекословно подчинилась.
Холодная вода привела Ренату в чувство. Но что же они тут делают?! Зачем телохранитель заставил ее вернуться в этот кошмар? Почему не бежит отсюда теперь, когда нет сомнений, что Дарья с Артуром мертвы? А отец... папа...
...И Рената снова плещет в лицо водой, рыдания рвутся наружу, и сдержать их невозможно: спазмы стискивают горло, не позволяя дышать.
Она закричала, выталкивая из себя боль.
Отворилась дверь. На порог шагнул телохранитель. Он пошатнулся и прижал к губам носовой платок, а потом уже сквозь него хрипловато бросил попутчице:
-- Теперь идем!
На первый этаж они спустились без приключений. Стрелять Саше больше не пришлось. Но вместо того чтобы выскочить из подъезда, он нырнул за обшарпанную дверь подвала.
К счастью, долго петлять в темноте им не пришлось. Телохранитель планировал только добежать до окна, противоположного входу, и выбраться наверх, поближе к машине.
Погнутые прутья решетки -- не помеха ни для него, ни для Ренаты. Саша змеей проскользнул наружу, осторожно распрямился, выглядывая из углубления ямы, в какие обычно "прячут" подвальные окна, и лишь потом разрешил последовать за ним своей подопечной.
Эта сторона дома выходила на проезжую часть дороги. Здесь было куда светлее и, разумеется, опаснее. Так, по крайней мере, казалось Ренате. Гонясь за Сашей по небольшому палисаднику, она в панике представляла, что из каждого окна, из каждого автомобиля в них сейчас целятся преследователи.
Джип "Чероки", некогда принадлежавший отцу, был припаркован у обочины. Так, словно водитель отлучился на минутку и сейчас подойдет. При этом машину прикрывали давно не стриженные кусты боярышника.
Увози нас, Саша, отсюда поскорее!
На сидении водителя темнело пятно. Кровь. Рената закусила губу: это кровь отца...
...Саша хватает брошенную на заднем сидении "кожанку" с меховой подстежкой (тоже отцовская, отмечает девушка) и накрывает ею пятно.
-- Сюда! -- указывает на соседнее кресло.
Рената падает справа от него и только теперь ощущает, что после их пробежки по палисаднику штанины ее джинсов промокли до самых колен...
...Теперь Саша, пользуясь относительной невидимостью, не торопился. Подкурив, он минуты три ждал, пока прогреется двигатель.
-- Кто убил папу? -- спросила Рената.
-- Я не знаю, -- телохранитель внимательно посмотрел на нее.
В его взгляде читалось сочувствие. К черту сочувствие! Ей нужно знать, кто это сделал!
-- Надо обратиться в милицию!
Он покачал головой:
-- Не будьте так наивны. Если вы полагаете, что деньги в вашей семье зарабатывались праведным путем, то ошибаетесь. Я могу высадить вас возле первого попавшегося участка, но не более того...
-- Вы... передали мне слова отца... я помню. Он просил вас... позаботиться обо мне. Он просил!
-- Александр Палыч имел в виду, что вы должны подчиняться мне, -- голос телохранителя звучал успокаивающе рассудительно: так старшие говорят с детьми, напуганными темнотой. -- Остальное -- не мое дело. Вы согласны с моими условиями?
Девушка сжалась. Ее знобило. Сырые джинсы ледяным компрессом облепили ноги, в горле саднили сорванные криком связки. Завтра ангина ей обеспечена...
Саша отвел рычаг, и "Чероки" плавно тронулся с места. Телохранитель разввернул машину. Слегка подпрыгнув на трамвайных рельсах, джип выскочил на противоположную полосу, пристроился к небольшому муниципальному автобусу, встал рядом с ним перед светофором.
Площадь Маркса уже почти обезлюдела. Последние коробейники и "семечковые" бабушки собирали свой нехитрый товар. На кольцевой, возле строящейся остановки, ожидали своих вагоновожатых два трамвая. А за остановкой на козырьке метро светилась алым буковка "М". Все это, промелькнув перед глазами, тут же кануло в никуда. Рената постаралась бы запечатлеть повседневные образы родного города в памяти, знай она заранее, что видит их в последний раз. Но тогда девушка об этом не думала...
...Проскочила дорога по Титова, затем -- пустая, с увядающей клумбой, круглая площадь Станиславского. И только на Кирзаводе Рената вдруг опомнилась:
-- Куда мы едем?!
-- В Толмачи.
-- В аэропорт?!
-- Ну, конечно! -- Саша выбрался из раздумий и вновь заметил существование спутницы.
Короткого взгляда на ее дрожащие коленки ему хватило, чтобы усилить мощность обогревателя и направить поток горячего воздуха на Ренатины ноги.
-- Так лучше? -- он подержал руку возле вентилятора.
-- Куда вы хотите лететь? -- не обратив никакого внимания на его запоздалую заботу, стояла на своем Рената.
-- Подальше отсюда.
-- Вы полетите со мной?
-- Посмотрим.
-- Я никогда не летала. Я боюсь высоты, боюсь самолетов.
-- Со своими страхами вы чудесно справились на карнизе моего дома, -- отрезал он.
-- А что, билеты на самолет можно взять прямо в день отлета? -- ядовито поддела его Рената.
-- Гм... -- Саша не нашелся, что ответить.
-- Послушайте, а почему они преследуют меня? Как вы думаете?
-- О! А я хотел спросить об этом вас! -- он двинул бровью.
...Огни Юго-Западного жилмассива радостно и по-домашнему подмигнули беглецам, словно дразнят недосягаемым уютом тепла, телевизора, ароматного глинтвейна... Может быть, произошедшая трагедия все-таки окажется сном? Рената безнадежно вздохнула, прогоняя глупо-оптимистичную мысль, что преследовала ее весь этот безумный вечер. Назойливая гостья, уйди! Я была бы рада, но ты обманываешь!
-- Я не знаю, как дальше жить... -- призналась девушка.
-- Скроемся -- что-нибудь придумаем. Не могут же они преследовать нас вечно. Убраться подальше от Новосибирска -- это не лишняя мера, а вот страдать манией преследования... гм... пока не вижу причин. Надеюсь, и не увижу...
-- Dum spiro, spero1?
-- Sunt ista2.
Своим ответом Саша немало удивил Ренату. Отцовский секьюрити был эрудирован; теперь-то понятно, что книги в его квартире, так безобразно раскиданные непрошеными гостями, занимали полки не для декора. Вот Артур наверняка посмотрел бы на нее так, словно она выбранилась. А Саша, кажется, и не заметил перехода на латынь...
__________________________
1 Dum spiro, spero - (лат.) Пока дышу - надеюсь.
2 Sunt ista - (лат.) Да, это так.
-- Давайте сделаем так, -- сказала она и почувствовала слабую боль в горле. -- Мы остановимся в пригороде. К примеру, в Оби. И ваш любимый аэропорт будет рядом...
-- Вы согрелись?
-- Почти.
-- Ладно, посмотрим. У меня, правда, еще не пропало ощущение, что нам дышат в затылок... Но нет вящей необходимости носиться, как ужаленным в з-з-з... гм...
Впервые за весь вечер девушка вымучила улыбку. Может быть, Саша сознательно хотел ободрить ее этой скабрезной шуточкой? А он тем временем свернул на ужасную, состоящую из одних кочек и разбитой колеи, проселочную дорогу.
Только возле ветхой дачной избушки, затерянной среди десятков таких же кособоких товарок, Рената спросила:
-- А что сие ?
-- А сие, Рената Александровна, заброшенная дачка. Еще мой батюшка продал участок нашему соседу, но тот заколотил дом и не был здесь уже лет десять. А потому -- уж не взыщите, барыня, но почивать на пуховых перинах, наверное, не придется...
На этот раз попытка Саши увенчалась успехом: Рената уже без притворства улыбнулась его словам.
-- Все ж не в машине! -- бодро откликнулась она.
Едва они покинули джип, откуда-то донеслась приглушенная музыка. Это был мотив "Одинокого пастуха" Морриконе.
-- Что это? -- начала озираться девушка.
Саша раздумывал ровно секунду. Затем нырнул в салон машины, нашел карман в куртке Сокольникова. Плачущая свирель заиграла громче. Телохранитель вытащил мобильный телефон, и Рената узнала сотовый отца.
-- Да? -- тихим и посерьезневшим голосом отозвался Саша.
...Сердце Ренаты запорхало, ноги снова онемели...
Прошла вечность, прежде чем телохранитель, выслушав неизвестного, отключил мобильный. Он не помрачнел, не изменился в лице, ничего не ответил собеседнику, но Рената поняла: дело -- швах...
-- Ну?
-- В машину, -- мотнув головой, бросил Саша. -- Дача, баня и девочки отменяются... Боюсь, охота открыта и на вас, Рената Александровна... И опасаюсь, что времени ждать билета у нас нет совсем...
-- Думаете, нас вычислят? Здесь?
-- Здесь -- еще как вычислят...
"Чероки" снова поскакал по кочкам.
-- Саша... -- нерешительно начала Рената. -- Как получилось, что вас не было рядом, когда убили папу?
-- Он не всегда приглашал с собой охранников. Я предупреждал его, что это неосмотрительно, но вы же хорошо знаете вашего отца...
-- Да. Нрав у него был крутой... Мы часто ссорились... О, боже! -- она всхлипнула
Телохранителя тоже не радовала участь рассказывать все это осиротевшей девчонке. Да, она еще девчонка. Сколько ей, интересно? На вид и не определишь. Она из того типа женщин, кому до тридцати дают шестнадцать... Рыженькая, миловидная. Затравленная. Еще бы!.. И рука его сама собой потянулась к очередной сигарете...
-- Я опоздал на несколько минут... -- неохотно поведал он, подкуривая. -- Застал Александра Палыча в этой машине, умирающим. Он говорил о каком-то "дипломате". Между прочим... -- телохранитель шумно затянулся, помедлил и лишь потом продолжил: -- Дважды повторил, между прочим. Значит, это была очень важная информация. Для него, и наверняка -- для вас. Что это за "дипломат", Тан... Рената? Знаете?
Рената замялась. Знает, конечно. Но стоит ли посвящать в это Сашу?! Отец часто говорил, что доверяет одному человеку -- своему тезке. Наверное, речь шла об этом Саше. Но разве доверие отца -- повод открывать телохранителю еще и свои секреты? Причем стыдные секреты... Только вот откуда папа знал о распроклятом "дипломате"? Хотя -- могут ли быть тайны от полковника, пусть и в отставке?..
-- "Дипломат"?.. -- промычала она не слишком уверенно, скорее, чтобы потянуть время. -- Нет, не знаю. Может, он имел в виду дипломатического посла?
-- Да нет, -- Саша насмешливо покосился на нее, -- "чумодан" он имел в виду -- и ничего более. Саквояж такой.
-- Не-а! Тогда -- точно не знаю!
-- Да? Ну что ж, кузнечик дорогой, коль много ты блажен...
-- И при чем же здесь Михайло Васильевич? -- не утерпела грамотная Рената.
Саша усмехнулся, словно провокатор, добившийся задуманного:
-- Поспите, говорю!
Она откинула спинку до упора и свернулась калачиком на сидении, положив под щеку кулак:
-- Спасибо вам, Саша!
Телохранитель как-то странно посмотрел на нее и не ответил.
Все закружилось перед внутренним взором Ренаты. Всплыл из небытия образ погибшей Дарьи. "Дашка, Дашка, замечательная ты была подруга! Сколько раз мы с тобой "лечились от скуки" хорошим коньяком да шампанским с шоколадом!.."
Саша задумчиво поглядел на умиротворенное лицо заснувшей спутницы. Да, если бы с ее отцом всё получилось правильно, они уже сейчас знали бы о том "дипломате"...